Массовые депортации евреев в Аушвиц начались в конце марта 1942 года. Их привозили семьями и с имуществом, строили в две колонны: с одной стороны мужчины и подростки, с другой - женщины и дети. В этот момент разделения люди понимали, что могут больше не увидеть родных. Вещи прибывших изымали и отправляли в бараки той части лагеря, которая носила название «Канада».
Командир роты 1087-го стрелкового полка Иван Степанович Мартынушкин, освобождавший Аушвиц:Утром вбегает мой солдат: «Товарищ старший лейтенант, тут какие-то склады огромные. И там какие-то вещи, какое-то барахло». Пошли туда посмотреть. Тогда мы не понимали, что это такое. А сейчас, когда всё это показывают, мы уже поняли, что к чему. Мы увидели тюки. Потом мы узнали, что это тюки с женскими волосами. Тогда мы как-то не придавали значения. <...> Там были полки с неновой детской обувью. Еще какие-то разные вещи. Когда об этом начали показывать кинодокументы, тогда мы всё поняли. Немцы всё так аккуратно, педантично складывали, собирали. Тогда я понял, что это были женские волосы, что это была обувь погибших детей.
Селекцию проводили дежурный лагерный врач, заместители коменданта и высокопоставленные офицеры СС. Они окидывали заключённого беглым взглядом, иногда спрашивали о возрасте и профессии, а затем кивком или взмахом руки указывали налево или направо. Жест означал оглашение приговора: либо мучительная смерть, либо рабский труд во благо Третьего рейха — до полного истощения и гибели. Слова на воротах концлагеря «Труд освобождает» (нем. Arbeit macht frei) были циничной издёвкой нацистских садистов и палачей. Пригодным для работ узникам наносили татуировку с идентификационным номером на левую руку.